Есть такой миф, что греки не отличали синий от зелёного. Если коротко,

Есть такой миф, что греки не отличали синий от зелёного. Если коротко, это блогеры не отличают хер от пальца. А у греков просто ещё не появилось слово. 

Полвека изучали 98 языков, и нашли, что названия цветов появляются в строгой предсказуемой последовательности. 

Стадия I: Чёрный и белый (или темный/светлый).
Стадия II: Появляется красный.
Стадия III: + Зелёный или жёлтый.
Стадия IIII: И зелёный, и жёлтый.
Стадия V: А вот только теперь синий.
Стадия VI: Нужно обсуждать коричневый.
Стадия VII: Появляются фиолетовый, розовый, оранжевый или серый.

Оранжевый появляется 7-й стадии. В случае Европы вообще вместе с апельсинами. Потому что до них все фрукты были либо зелёные, либо красные. 

Греки дошли до стадии 3 или 4, но не 5. Зелёный был, синего не было, утрируя, всё непонятное цветное — зелёное. 

Русский на стадии 7+. У нас разделение на синий и голубой дошло до уровня базовых цветов. Это не оттенки (light blue/dark blue), а два самостоятельных цвета.

Раньше думали, что всё просто: в сетчатке глаза есть 3 типа рецепторов, чувствительных к красному, зелёному и синему свету. 

В 1920 году Эвальд Херинг предположил, что мозг обрабатывает цвета не тремя каналами, а двумя парами противоборствующих каналов:

— Красный против зелёного. Этот канал может находиться либо в красном состоянии, либо в зелёном, но никогда в обоих сразу. Именно поэтому мы не можем представить себе красновато-зелёный. 

— Жёлтый против синего. То же самое. Поэтому не бывает желтовато-синего.

Другие цвета, например, оранжевый, получаются, когда активны оба канала одновременно.

Оранжевый = Красный/Зелёный находится в красном состоянии + Жёлтый/Синий находится в жёлтом состоянии. Фиолетовый = Красный/Зелёный в красном состоянии + Жёлтый/Синий в синем состоянии.

В 60-х Рассел Де Валуа провёл эксперименты на макаках — они уже тогда вживляли микроэлектроды в мозг обезьян и измеряли активность отдельных нейронов, пока показывали животным свет разной длины волны. И они нашли ровно то, что предсказывали в 20-х. Так что на нейронном уровне у нас есть не 3, а 6 основных реакции: красный, зелёный, жёлтый, синий + чёрный и белый (это ещё один канал яркости). 

Как раз эти 6 — это базис, из которого строятся все названия цветов во всех языках мира. Языки, в которых мало названий для цветов (например, всего 2-3), не делят спектр произвольно. Они используют объединения фундаментальных категорий. 

Во многих языках (например, в языках коренных американцев) есть одно слово, которое обозначает и синий, и зелёный. Важный факт: если попросить носителя такого языка показать самый офигенный образец этого цвета, он укажет либо на чисто-синий, либо на чисто-зелёный, а не на промежуточный бирюзовый. 

Языки, в которых больше шести базовых цветов (как в русском), создают новые категории через пересечение фундаментальных.

Работа нанесла сокрушительный удар по популярной идее лингвистической относительности, которая утверждала, что язык полностью определяет наше мышление и восприятие. В области цвета всё наоборот: не язык формирует восприятие, а универсальное человеческое восприятие формирует язык. 

Но блогеры тупые, поэтому до этого места не дочитали. 

Гомер своим "виноцветным" описывал не оттенок, а другую характеристику — тёмный, глубокий, искрящийся, как красное вино в глиняной чаше при слабом свете. Небо он чаще всего описывает как "бронзовое" или "железное", опять же, подчёркивая его яркость, ощущение жара или массивность, а не цвет. 

Греческий цвет Гλαυκός мог означать светло-голубой, серый, зелёный, блестящий. Так описывали море, глаза Афины — светлый, мерцающий оттенок, не разделяя синий и зелёный. Кύανος — слово ближе всего подходило к синему, но на самом деле означало очень тёмный цвет, почти чёрный. Им описывали траурные одежды, тёмные облака и бороду скорбящего Гектора. 

То есть море могло блестеть, а могло быть глубоким. Виноцветное — это синее и офигенно впечатляющее! 

Про работы напомнили @s29521 и @Lofem

-- 
Вступайте в ряды Фурье! Карандаши телесного цвета — чёрные!